В полутемном захудалом баре было практически пусто, несмотря на вечернее время и официальный выходной завтра. Полу как раз и было нужно такое место – подальше от людских глаз. Хотелось напиться до отключки, чтобы с утра не помнить кто ты. За свою семнадцатилетнюю жизнь парень только раз попробовал пиво с одноклассниками, да и то – его замутило после первого же стакана.

Жизнь казалась проклятой. Надоело абсолютно все, каждая мелочь раздражала, и он испытывал острое желание кого-нибудь убить. Ну, или напиться. Его проклятая семья…
Он тряхнул головой. Нет, нельзя! Нужно быть сильным! Ты же Келлерман! Ты же мужчина!

-Что налить? – равнодушно спросил бомжеватого вида бармен, протирая мутный стакан отнюдь не чистой тряпкой.
-Эм…Виски?

Пол совсем не разбирался в спиртном и теперь невинно смотрел на старикана большими синими глазами.
-Как хошь. Мне-то пофигу…

Итак, стакан перед ним. Полный. Чистый. Влекущий… И такого же цвета напиток, как глаза Мери. Его прекрасной златокудрой Мери. Нет, уже не его. Вчера она ласково сообщила, что уходит от него к рокеру Джиму, самому крутому парню из их школы.

А у Пола байка не было. И мегакрутым он тоже не был. Он просто был. Высокий пухлощекий брюнет, вечно сутулившийся и вкалывающий на двух работах, чтобы хоть как-то поддержать семью.

Вздохнув, он зажмурился и влил в себя огненный напиток! По горлу моментально пробежал дракончик, и парень, непривыкший к подобным трюкам, закашлялся. Не так уж и страшно оказалось. Вкус слегка неприятный, но это мелочи.

Засунув в рот соленый кренделек , Келлерман оглядывал дыру, куда его занесли безнадежность и одиночество. Пирсинговая парочка тискалась за угловым столиком, парень в кожаной куртке мучил игровой автомат. На стенах висели газетные вырезки, пожелтевшие от времени, затхлого воздуха, пропитанного сигаретным дымом.

Гадкий привкус прошел, и Пол, облизнув полную нижнюю губу, вежливо попросил еще стаканчик. Эту просьбу так же вежливо исполнили. Парень даже спасибо сказать не забыл, на что бармен уставился на него, как на психа.

На улице пошел дождь. Осенний пронизывающий дождь. Пол невольно поежился при мысли, что ему еще предстоит идти домой. Даже не столько из-за погоды, сколько…

Тут дверь забегаловки распахнулась и в помещение влетел невысокий мужчина, злобно матерясь и заливая пол водой. Он подсел за стойку и попросил пива, жалуясь «на неприемлемые в этих местах погодные условия».

Келлерман скромно отодвинулся, дабы не мешать новому посетителю сохнуть. Сам он уже несколько осоловел от принятого на грудь, и теперь его клонило в сон. Но засыпать здесь было бы безумием, к тому же еще нужно расплатиться…

Теребя длинными пальцами бумажную салфетку, Пол снова погрузился в пессимистичное уныние, охватившее его вчера вечером.

Мэри, моя маленькая Мэри. Какая же ты все-таки сука!

Видимо последнее слово он произнес вслух, потому что новый посетитель с интересом взглянул на него из под взлохмаченной челки. Ему на вид было лет 26-27, а в темных глазах плясали лукавые бесенята.

-Хей, паренек, зачем ругаешься? Позоришь наш богатый английский язык!
Пол буркнул в ответ что-то неразборчивое и угрюмо уткнулся обратно в салфетку, надеясь обрести спокойствие.
-Нет, ну молодежь пошла… Невежливые совсем! Босс, налей-ка ему чего-нибудь! Может повеселеет бедолага!

Келлерман хотел было отказаться, но вспомнил, что на большее ему уже не хватит средств, а потому…ну, стаканом больше, стаканом меньше… А щедрый сосед переместился на стул поближе к синеглазому пареньку.
-Что грустишь, малыш?
Пол ухмыльнулся. Да он был выше и сильнее этого южанина, тоже мне ,ребенка нашел. А вообще, что ему надо то?

-Знаешь, у меня в жизни сейчас тоже не слишком светлая полоса. Работы лишился, машину продал, потерял последнюю двадцатку…
-У вас что, денег нет? А как же…
-Спокойно. Что ты сразу переполошился? План такой: напиваемся – и бежим отсюда. Старикан нас не догонит.
На тонких губах играла шаловливая усмешка. Этот мужик похоже от души забавлялся. Напивался халявным пивом, еще и его угощал. Полу вдруг стало смешно: он представил, как они убегают под ливнем, подскальзываясь и хохоча, от седого бармена.

-Ну, вот. Ты улыбаешься. Надо идти по жизни с улыбкой, эм…
-Пол.
-Роберт. – мужчина протянул ему ладонь – сухую и горячую, будто высушенную на солнце. На щеках парня заиграли ямочки и румянец – действие проклятого виски…
-А ты почему пьешь?
-Моя девушка…
-Та еще стерва? – выжидающе всматривается в лицо, угадывая причину.
-Да, - кивнул головой Келлерман. – Еще какая…

Рука ободряюще легла на плечо, даже слишком ободряюще… Но нетрезвый парень этого не заметил, полагая , что эти лишь признак участия, не больше и не меньше.
-Женщины…это такие коварны создания: того и гляди, как ранят в самое сердце. Это еще в лучшем случае, малыш. Обычно, они еще прихватывают большую часть твоих сбережений и…

Рука переместилась повыше и стиснула нежную мочку уха, реагирующую и на более нежные прикосновения.
Пол тут же вскочил, едва не опрокинув стул да и Роберта в том числе. Пирсингованные обкурившиеся гопы даже прервали свои объятия и тупо смотрели на разыгравшийся концерт.
-Малыш, успокойся…
Южанин даже виду не подал. Что что-то случилось. Так же приветливо улыбался кошачьей улыбкой. Келлерман пробормотал нечто, вроде:
-Совсем охренел, ***. – и поплелся в туалетную комнату шаткой походкой, придерживаясь за засаленную стену.
Алабамец подмигнул бармену:
-Пойду друга проверю, а то перепил по неразумению.

Туалет представлял собой еще более темное помещение, нежели сам зал. Пара кабинок и грязная раковина живописно украшали темные подтеки на кафеле. Пол едва смог закрыть защелку на дверце – настолько собственные пальцы не слушались хозяина. Так же большим испытанием было расстегнуть молнию на джинсах… зато какое было облегчение…

Блин, навязался это Роберт на его голову. Извращенец проклятый! Пола даже передернуло слегка. Он никогда не испытывал симпатии к мужчинам. Считал это чем-то низким.

Едва он сделал шаг из кабинки, как тут же был откинул обратно сильным толчком в плечо. Келлерман пошатнулся и встретился и томными коньячными глазами южанина.
-Ты куда это собрался, Пол? (он растягивал слова , поэтому вышло как «Поол»).

Парень сжал кулаки, готовясь драться, но Роберт просто пришпилил его своим телом к холодной стене и с вызовом впился взглядом в аквамариновые пьяные очи. Это было настолько горячо – его тело, оно просто обжигало. Клетчатая рубашка алабамца была еще мокрой, прилипала к его поджарому телу, и стук южного сердца передавал свой жар более юному.

-Не волнуйся, малыш! – рука легла на выпуклость пониже пояса, - Я не сделаю тебе больно…
И чужой влажный язык на его пухлых губах. Странно, но это не было…омерзительным, как он всегда думал. Так же, как с Мэри, только более агрессивно.

Пол вздохнул, неосторожно вдыхая запах мужчины: теплый, чистый со слабым запахом дождя. Настойчивые пальцы скользнули вверх по животу, оставляя колкие мурашки на спине. Это было неправильно, все было неправильно.

Медленные, таинственные поцелуи в губы, в шею, в ключицу… Рубашка уже оказалась расстегнутой до половины. И когда это он успел?
Горячие ладони гладили покрытую пушком грудь. останавливались на твердых маленьких сосках, играя с ними. Пол тихо застонал, чувствуя, что брюки становятся до неприличия узкими. А мужчина продолжал шарить по его телу - по хозяйски, властно, но в то же время мягко, подстегивая скромного партнера.
Сама нереальность ситуации подстегивала не меньше, чем точные прикосновения - именно там, где нужно. Но продолжать дальше возле хм…унитаза, Полу показалось неэстетичным, поэтому они постепенно переместились к окну.

Роберт подсадил паренька на низкий подоконник и принялся расстегивать замок джинсов. У него это получилось виртуозно быстро. Очевидно, Пол был не первым его вот таким случайным партнером.

Теплая рука удобно пристроилась на члене, и алабамец принялся стимулировать и без того перевозбужденного Келлермана. При этом, он не забывал сладко дышать ему в дужку уха, изредка покусывая ее или проникая внутрь языком.

И не следует думать, что Роб забыл о собственном удовлетворении, так как затащил он суда красавчика именно за этим. Поэтому, мужчина просунул ногу Пола между своими и…конечно, эти трения были приятными ,кто бы спорил, но не так, как ему хотелось.

Мужчина с удовольствием наблюдал за выражение лица своего партнера. Тень от пушистых ресниц падала на щеки таким красивым узором… Роберт любил симпатичных мальчиков с румянцем на щеках.

Дыхание Келлермана сбилось, он часто-часто облизывал пересохшие обветренные губы.
Алабамец не выдержал этого роскошного зрелища и приник своими губами к податливому рту парня. Этот поцелуй длился очень долго: языки встретились, пронзая друг друга до самого низа и если бы не недостаток кислорода, то…

Они восстанавливали дыхание, прижавшись лбами, мокрыми от пота и возбуждения. Роб свободной рукой достал свой напряженный член, и он уткнулся в вялую потеющую ладонь. Пол испуганно бросил взгляд на мужчину.
-Ну, приласкай меня, boy. А то несправедливо получается…

Парень осторожно дотронулся до мужского естества, а южанин со смешком заставил плотно обхватить его рукой.
-Чего ты боишься как заправская девственница? Он не кусается…

Эта покорная взаимность была настолько…непривычной… Им обоим хотелось поскорее достичь разрядки, поэтому скольжения рук по членам убыстрялось, усиливалась. А грубые поцелуи уже на поцелуи как таковые и не походили – каждый пытался вырвать лавры главенства – получались укусы, кровавые уже, остервенелые…

Они застонали в рот друг другу практически одновременно, потому что эта стимулирующая пляска подходила к концу. Пол сильно сжимал веки, орудуя рукой и языком во рту алабамца, пока тот не прокусил ему верхную губу, а из горячего члена не брызнула вязкая жидкость, пахнущая медью.

Тот в свою очередь импульсивно сжал член Келлермана во время своего оргазма – не сильно, но достаточно, чтобы и Пол кончил вместе с ним.
Южанин забавлялся, глядя с каким выражением на мордашке Пол рассматривает свою ладонь.
-Ты что, не дрочил что ли раньше? – бросил он, застегивая брюки.
-Не твое дело! - оскорбился парень, вытирая руку платком.
-Оо, я что, похитил твою невинность? Тедди Бэгвеллу несказанно повезло...
-Стоп, Ты же...
-А, насчет имени. что тебе оно???
Пол собрался сдержанно возразить, что так поступать не совсем порядочно, но тут в туалет вошел бармен с бейсбольной битой.
-Так, кто заплатит за выпивку?

The end.