Доминик спускается с холма к песчаному берегу. На пляже Сан-Клемента полно людей. Девушки в бикини, завидев Доминика, щебечут и хихикают. Поднявшись на пирс, Доминик чувствует, как разбивающиеся волны отдаются эхом в его груди. Завидев серфингиста, оседлавшего волну, Доминик подбадривает его криком. В Сан-Клементе, как и в других прибрежных городках, серфинг – распространенное увлечение. Люди спасаются от рутины и наслаждаются жизнью, катаясь на доске, или просто нежась на пляже.
Сан-Клемент один из многочисленных калифорнийских пляжей, что тянутся от Лос-Анджелеса до Сан-Диего. Он похож на остальные. Но только не для Доминика Пёрселла. Для него Сан-Клемент особое место. Чем? «Своими волнами мирового класса!»
Если попросить Доминика определить его личность одним словом, он ответит: «Серфингист». Если он занят на съемках, даже более чем в часе езды от Голливуда, он просыпается в 4 утра, и идет кататься на серфинге. Огни пирса освещают волны. А если уж Доминику выдался свободный день, он спустится на пляж Сан-Клемент и будет гоняться за волнами целый день. Он давно облюбовал Ти-Стрит, гряду рифов, что создает те самые мировые волны.
«Меня всегда тянуло на пляж. – Говорит Доминик. – Океан успокаивает. Если уезжаю надолго от моря, выхожу из равновесия, и могу расслабиться, лишь вернувшись на морской берег. Может, это горизонт так на меня влияет?»
Доминик, теперь такой же свежий и непринужденный, как и город, в котором он живет, долгое время не был так спокоен. Он бился в лихорадке алкогольной зависимости. Работая все неделю, Доминик ждал пятницы, чтобы взяться за выпивку, опустить жалюзи, и на три дня выпасть из реальности.
Доминик, ирландец, выросший в Австралии, всегда стремился играть в «высшей лиге». Был одержим духом соперничества, и был готов умереть ради успеха и победы. Много лет он шел на поводу у собственных амбиций.
«Если уж вам свойственны крайности, то они проявляются во всем. Есть нормальные люди, которые просидят с бокалом вина целый вечер. Но мне не нужен один стакан. Или даже одна бутылка. Я хочу выпить все бутылки. У меня нет чувства меры, ни в работе, ни в серфинге, ни в тренировках. Уж такой я. Экстремист. Таким родился».
Доминик не рассказывает, какое именно событие заставило его бросить пить. Но это было нечто решающее:
«Я дошел до предела. Я был тогда в Нью Йорке, и однажды утром решил, что пришло время бросить пить. Я просидел все выходные, упершись локтями в колени, и обхватив голову руками. Это были непростые дни. Мне казалось, что я умираю, что моя жизнь закончилась. У меня были суицидные мысли. Тяжело мне пришлось. Я позвонил своему другу, и он посоветовал мне записаться в группу АА. Мы договорились, что он пойдет со мной.
Мне потребовалось 2 месяца занятий АА, чтобы осознать, сколь же дерьма я наделал в своей пьяной жизни. Трудно было признаться самому себе: «Ты алкоголик, мужик». Весь мой первый трезвый год меня одолевали демоны прошлого, и я держался, только бы не начать снова пить. Нелегкий был год».
Развод Доминика с Ребеккой не был похож на голливудские. Они расстались мирно, и даже по-дружески. Подобное событие было неизбежно в новой трезвой жизни Пёрселла. Доминик и Ребекка были вместе двенадцать лет. И каждый день, глядя друг на друга, они понимали, что все давно закончилось.
«Мы обошлись без юристов и посредников. Я просто сказал Ребекке, что оставлю ей дом в Валлей, и дом в Лагуне. Ведь она заслужила это. Да и дети остались с ней. Я хочу, чтобы у матери моих детей было все. Чтобы она не о чем не волновалась, и чтоб у нее на душе было спокойно».
А самому мне нужна только квартира здесь в Сан-Клемент, немного свободного времени, чтобы проводить его с детьми, и мои любимые волны. Этим я и счастлив. Странно, но многие в Голливуде говорили моей бывшей жене, чтобы наняла адвоката. Пугали Ребекку тем, я могу ее кинуть. Но она то знает, что я равнодушен к деньгам. Никогда не был материалистом. Уж такой я».
Когда Доминик искал, где поселиться, он руководствовался одним словом: волны. Таких волн, как в Сан-Клементе нет нигде на Западном Побережье. Там он и нашел дом. Сан-Клемент символизирует для Доминика его новую жизнь.
Кондо Доминика в двух минутах ходьбы вверх по холму от пляжа. Из всех окон виден океан. В здании четыре квартиры. Две на нижнем этаже принадлежат ему. Со временем Дом планирует выкупить все знание, и перепланировать изнутри, снеся несколько стен.
Позади дома веранда. За ней большой двор, который упирается в парк. Увидев впервые этот задний двор, Доминик решил купить именно этот дом. «У детей есть не только море. Но и двор, где они могут играть и кататься на велосипедах».
Кондо Доминика обычное холостяцкое жилье, простое, без претензий и без лишней мебели. На каминной полке черно-белые фотографии его детей. На диване в гостиной сценарий «Побега». Но самые дорогие Доминику вещи находятся в гараже. Стеллаж с перепачканными песком досками для серфинга. Гидрокостюм, с которого стекают капли морской воды. «Закаленный в боях» зеленый пикап Додж. Велосипеды разных размеров, принадлежащие его детям. Шины все еще в грязи после недавних приключений.
Доминик выбрал Сан-Клемент еще и потому, что может жить там спокойно, не опасаясь сплетен.
«Если я пройдусь по Бульвару Сансет с девушкой или другом, то на следующий день обязательно увижу свою фотографию в каком-нибудь глупом журнале. А здесь я не опасаюсь папарацци. Только кто-нибудь из проходящих мимо соседей может сфотографировать меня на свой телефон».
Однако же придя впервые на занятия АА в Сан-Клемент, Доминик был моментально опознан, как «Тот самый чувак из «Побега». Через несколько минут с ним уже все обнимались и братались.
«В моей новой группе восемь или девять парней. Это не просто группа поддержки. Они мои настоящие друзья. Они много накуролесили за свою жизнь. Некоторые побывали в тюрьме. Но они честные стоящие парни. И я могу положиться на каждого из них. Такого у меня не раньше не было. А ведь это именно то позитивное, что так необходимо в жизни».
Повседневная жизнь Пёрселла очень проста. Каждый его день неизменно начинается катанием на серфинге. Потом он едет на съемки «Побега». Вернувшись вечером домой, успевает перед сном позаниматься спортом. В перерывах между съемками «Побега», Доминик работает над заинтересовавшими его ролями в кино. Недавно он снялся в фильме Шумахера «Городская гавань». В выходные Доминик ездит повидаться с детьми. Он не пропускает ни одной футбольной игры сыновей. К футболу у Дома особая любовь. Его прадед был капитаном сборной Шотландии. Дядя играл за Ливерпуль.
«Девять голов! – Кричит Доминик-папа. – Это забил мой сын!»
В такие минуты Доминик чувствует, как в нем просыпается тот экстремист, каким он был раньше. Он много размышлял над теми качествами его личности, благодаря которым он боролся и воевал, желая преуспеть. Но которые, в конечном итоге, почти сломали его жизнь.
«Я знаком со многими серфингистами мирового уровня. – Говорит Доминик. – Все они одержимы желанием преуспеть. Но для того, чтобы преуспеть, нужна определенная жесткость. Нужен эгоизм. Пока мы молоды, мы играем по этим правилам. Но с возрастом понимаешь, что нужно сбавить скорость. Амбиции – это хорошо, нужно лишь научиться держать их в узде».
Мужчинам свойственна жажда успеха. Жажда контроля и власти. «Я вышел из игры!» - Говорит Доминик. Справился ли он с этим? Возможно, лишь направил свою энергию в другое русло: его дети, серфинг, работа, тренировки.
«Вы видите татуировки на моих плечах? Это своего рода хвастовство, которое все еще прет из меня. Я пытаюсь примириться с самим собой. Но мне трудно найти равновесие. Мне ведь не свойственна умеренность. Я стараюсь быть скромнее, и не требовать от самого себя слишком многого. Это нелегко. Но я наконец-то понял, что не могу контролировать всё. Так что, пусть идет, как идет. Но мне есть еще над чем работать».
Translation: Tarosya
Source: http://www.menshealthliving.com/live.....shtml
Premiere: http://prisonbreak-tv.ru/news/2009-01-09-475
Нет? 